Импрессионизм в музыке

Импрессионистская звукопись обозначилась в «Фейерверке» Стравинского, где наряду с предвосхищением оркестрового стиля «Жар-птицы», были обозначены черты импрессионистской звукописи. О явном стремлении композитора применить новые приемы французской музыки, оставив при этом почерк Римского-Корсакова, проявлялось в воздушном колорите сплошных divisi, ярких вспышках тембров-красок, близости к популярному «Ученику чародея» Ноля Дюка. Для того времени это было ново.
Русская культура 1900-х годов с новыми путями в искусстве связывала проблему импрессионизма, который трактовался чрезмерно расширительно. Композиторы Черепнин, Василенко, Ребиков, Стравинский прочувствовали на себе влияние импрессионизма в музыке, им пришлось через него пройти.
Долгое время под импрессионизмом понимали модернизм в принципе, считая эти понятия синонимами говоря о фокинском балете и его импрессионизме, или драмах Метерлинка, которые частные театры того времени часто ставили на своих сценах и о их импрессионизме, или даже о драматургии Чехова. В.Я. Брюсов в импрессионистской эстетике находил истоки «искусства текущего мгновения» и объяснение поэзии русских символистов. Однако, увлечение эстетикой импрессионизма нельзя было назвать ограниченным, так как осваивались и новые приемы, никогда не ставшие миросозерцанием.
Иные черты русского национального мироощущения обуславливали сложившиеся веками традиции культуры отечества.
Русские художники, причем речь здесь идёт не только о живописцах, любованию световыми рефлексами воздушной среды предпочитали материю, красочность, сочность колорита, цвет. Классики же французского импрессионизма напротив, стремились к максимальным приближениям к натуре, объемности, пространственности воздушной среды, ограниченности её наполнения. И пример тому «Стог сена», « Поле маков» Клода Моне. Здесь пространственность и объемность воздушной среды выступала в роли максимального иллюзорного приближения к натуре, а не только была средством поэтического обобщения. В этом смысле, импрессионизм и натурализм – противоположны. Натурализм в этом смысле является обратной стороной импрессионизма.
Техника пленэрного письма была для русских художников моментом какого-то произвола, в котором можно было увидеть развеществление мира, а, значит она требовала какого-то оправдания. Борисов-Мусатов, к примеру, творит мечту о прошлом, которого нельзя вернуть. У него романтическая греза обосновывает зыбкость цветовой фактуры и туманную дымчатость колорита.
И создается впечатление, что даже всеми известный и признанный русский импрессионист К. Коровин ощущал, что изменчивое очарование пленэра, которое так манило его воображение – это не более чем поверхность предмета, которая доступна глазу, игра световых рефлексов на облике вещей, который остается неизменным на облике вещей.